...Государственную службу начал в 1664 году с должности переводчика в Посольском приказе. С дипломатическими поручениями был снаряжён во Францию, Испанию и Англию (1672-1674), по возвращении откуда был произведён в дворянское сословие. В 1675-1693 годах возглавлял Почтовое ведомство, затем - Аптекарский приказ.
В дальнейшем был поставлен во главе Сибирского приказа и Приказа артиллерии, осуществлял строительство заводов на Урале. Однако в 1703 году Виниус был отстранён от государственной службы по обвинениям в медлительности при снабжении армии и в хищениях. Виниус попытался подкупить Меншикова, который принял взятку и даже дал оправдательную бумагу, но одновременно сообщил о случившемся Петру I. Этот эпизод из биографии Виниуса упомянут, среди других документов, в переписке резидента Плейера с венским двором:
Канцлер Виниус… помилован и не повешен, а бит кнутом и приговорен к уплате 7000 рублей (здесь есть такое обыкновение, что сперва человеку дают возможность много накопить, а затем предъявляют ему какое-нибудь обвинение — и отбирают под пыткой всё накопленное). (Из письма Плейера от 25 сентября 1703 года.
В 1706 году бежал в Голландию, однако возвратился в 1708 году в Россию, получив прощение Петра I. Известен переводами книг по военному делу и технике, коллекционированием художественных произведений и составлением внушительной библиотеки на иностранных языках.
Виниус был назначен почтмейстером в декабре 1675 года и возглавил деятельность заморских почт (международных почтовых линий) России. Заключил ряд договоров о доставке русской почты заграницу.
Так называемая «Заморская почта» («Рижская почта»), основанная в 1665 году, связывала Москву с Ригой; её функционирование при Виниусе была значительно улучшено. В 1667 году, в соответствии с Андрусовским перемирием с Польшей, была основана вторая линия - «Виленская почта» - от Москвы через Смоленск до литовской границы и в Вильну.
В 1693 году Виниус добровольно сложил свои полномочия по управлению почтовыми делами в пользу своего сына М. А. Винниуса. Однако и после этого он принимал участие в развитии русского почтового дела. Так, 12 ноября 1698 года, будучи главой Сибирского приказа и выполняя распоряжение Петра I, думный дьяк А. А. Виниус организовал регулярную доставку писем в Сибирь.
ВИКИПЕДИЯ
…Поражение русской армии под Нарвой грянуло "долгожданным” громом. Уже в январе 1701 года таможня сообщила, что шведского железа "в явке не явилось” и торговать нечем. Виниус писал Никите Демидову: "...ныне в случае настоящей со шведами войны оттоль железа не возят, и на Москве которое сыскалось... в цене зело поднялось и сыскать ево... кроме малого числа было трудно”. А пушек нет, и лить их не из чего, и потому вопиет царь в письме к Виниусу: "Ради Бога, поспешайте с артиллериею, как возможно: время яко смерть”.
Почему царь именно Виниуса просит "поспешать с артиллериею”? Потому, что под Нарвой шведы захватили не только пушки, но пленили также главу Пушкарского приказа генерал-фельдцехмейстера царевича Александра Арчилловича Имеретинского, и Петр назначил "надзирателем артиллерии” Виниуса. От царских предложений не принято отказываться, хотя в то время престарелый Андрей Андреевич и так был сверх меры обременен работой. Однако новая должность сулила немалые деньги, которые вельможа Виниус зело любил, и он согласился на царское предложение и стал, как позже писали историки, "творцом новой артиллерии”: не только ее материальной части — пушек, гаубиц и мортир, но и артиллеристов, открыв в Москве на Новом Пушечном дворе артиллерийскую школу, в которой на полном пансионе учились "словесной и письменной грамоте, цифири и инженерным наукам” около трехсот учеников. Воссозданная русская артиллерия уже в ноябре 1702 года под Нотебургом показала себя вполне зрелой.
Победа над шведами ковалась в прямом, а не в переносном смысле не на "берегу пустынных волн”, а за тысячу верст от него на Урале, куда из Москвы почтовым трактом, проложенным Виниусом, везли ямщики в суконных кафтанах с орлами, нещадно погоняя лошадей, грамоты с указами "великаго государя”, запечатанными в ящиках из белого железа. Автором тех указов был тоже Виниус. Чем меньше оставалось времени до пуска заводов, тем нетерпеливее звучал в указах рефрен требований: "...на Каменских и Верхотурских железных заводах для опыта пушек и фузей и железа и уклад, сколько возможно наделать и по осеннему и зимнему путям прислать к нам, великому государю, в Москву”. А в черновиках грамот Виниус вписывал, словно подвешивая дамоклов меч, фразу: "за нынешним воинским случаем со Швецией... железа в привозе нет”, гудевшую, как набатный колокол: "Нет! Нет! Нет!”
"...Чтобы государю служить и себе вечную славу учинить”
Невольным сводником Виниуса и царя Петра стал окольничий и фаворит царевны Софьи, глава Стрелецкого приказа и вождь неудавшегося стрелецкого бунта Федор Шакловитый, по поручению которого Виниус заказал в 1687 году через амстердамского бургомистра Витзена портрет царевны с "преувеличенным ея титулом”. Царь узнал об этом во время суда над Шакловитым. Виниуса привезли в Тайный приказ и допросили, но никакого злого умысла в его действиях не обнаружили. Из многих сотен людей, проходивших по делу стрельцов, царь заметил, выделил и приблизил к себе лишь Виниуса. Это ли не удача? В 1691 году Андрей Андреевич был пожалован в думные дьяки и получил возможность в церковные праздники "пресветлых государей царей пресветлыя очи” видеть. Дальше - больше. С 1694 года между царем и Виниусом установилась переписка. Как писал И.П. Козловский, во время Азовских походов "царь имел в лице Виниуса постоянного важнаго и сведующаго корреспондента. Через него он делал заказы за границей, военные заготовки у себя дома; через него получал сведения о заграничных и московских новостях, куранты; через него передавал известия и поручения”. Взятие Азова было первой крупной "викторией” Петра, и он захотел ее отметить с русской широтой и европейской атрибутикой, повелев Виниусу организовать торжества. 30 сентября 1696 года Москва встретила победителей: впереди войсковой колонны в раззолоченных санях ехал адмирал Франц Лефорт, за ним шагал "капитал Петр Алексеев”, а на триумфальной арке сидел Виниус и выкрикивал в трубу вирши.
Азовские походы стали прелюдией к Великому Посольству России в Европу с марта 1697 по апрель 1698 года. И хотя Виниус не состоял в свите "Великих послов”, царь вряд ли имел в эти годы в России еще одного такого конфидента. Царь писал ему часто, писал тайнописью о делах, которые доверяют только абсолютно надежным людям. Чтобы соблюсти инкогнито, оба прибегали в письмах к фамильярностям, перебивая новости "политическия и научныя” тривиальными сплетнями; царь присал о приемах, оказываемых Посольству, Виниус — о почте, металлургии и делах Сибирского приказа, думным дьяком которого он стал около 1697 года.
Слова М.В. Ломоносова о том, что могущество России будет прирастать Сибирью, неоригинальны. Открытие истины, заключенной в этих словах, принадлежит не ему. Он лишь выразил в афористичной форме то, что было понято задолго до него и стало политикой российских царей, начиная с Ивана IV Грозного. Для этого и был учрежден в 1637 году Сибирский приказ.
До Виниуса Москва неважно управляла Сибирью, отдав ее на откуп воеводам, которые, как клопы, рассевшись по немногим городам, заботились не о развитии края, благополучии населявших его людей и не о пополнении казны, а о толщине собственной мошны. Австрийский дипломат Иоганн Корб, живший в Москве в 1698-1699 годах и близко знавший Виниуса, с похвалой писал в своем "Дневнике путешествия в Московию”, что Андрей Андреевич был умным, образованным и изворотливым человеком, что он установил через своих тайных агентов строгий надзор за воеводами, грозя им за злоупотребления наказанием кнутом, лишением имущества и жизни; князь Черкасский, изобличенный во взятках, был возведен на эшафот, бит кнутом и сослан на галеры; с одной из сибирских местностей после перемены в ней воеводы казна стала получать вместо 600 рублей в год 10 тысяч.
Письмо Петра I из Риги
к Андрею Андреевичу Виниусу 18 апреля 1697 года.
…Сегодня поехали отсель в Митоу; а жили за рекою, которая вскрылась в самый день Пасхи. Здесь мы рабским обычаем жили и сыты были только зрением. Торговые люди здесь ходят в мантелях и кажется, что зело правдивые, а с ямщиками нашими как стали сани продавать, за копейку матерно лаются и клянутся, а продают втрое. Вестей иных никаких нет. За сим предав вас в сохранение Богу, просим знакомым и однокумпанцам должное отдати поклонение.
…Невьянский завод того времени по своему масштабу и техническому состоянию мог быть приравнен лишь к средним заводам центра страны. Нужна была воля Петра, настойчивость и упорство Демидовых, трудолюбие и смекалка мастеров, что бы с течением времени завод пришел в «совершенное состояние».
Осенью 1702 года на Урал «для досмотру новопостроенных железных заводов» был послан глава Сибирского приказа Андрей Андреевич Виниус. Необходимо сказать несколько слов об этом человеке.
Голландец по происхождению, Андрей Виниус, выполнив ряд дипломатических поручений и показав при этом известную ловкость, привлек внимание молодого царя. Петр I сделал Виниуса своим доверенным лицом: через него приобретались заграничные покупки, книги и сведения о жизни королевских дворов и европейской политике. Между ними проходила оживленная переписка: Петр писал своему помощнику из-под Азова, из Воронежа и во время своего первого заграничного путешествия.
России нужны были предприимчивые люди, и Андрей Виниус оказался одним из них. «Человек умный и состояния доброго» - так писал о нем историк петровской эпохи Б. Куракин.
В 1694 году Андрей Виниус получил Сибирский приказ, ведавший строительством первых уральских заводов. Одновременно с этим он был назначен начальником Пушкарского приказа.
Не ограничившись ролью стороннего наблюдателя, в 1702 году Виниус собрался в дорогу. Вместе с ним выехал целый штат подъячих и провожатых «для рассылки и осмотру... по разным местам железных руд». Побывав в Тобольске и на Каменском заводе, в ноябре того же года Андрей Виниус прибыл на Невьянский завод.
Представителя Петра I встречал сам хозяин Никита Демидов. Виниус от имени царя задал ему десять вопросов. Основная их цель: узнать, что нужно для того, чтобы завод давал «довольное» число продукции. Вопросы касались как производства (увеличение количества продукции, разнообразие ее видов, приобретение рабочей силы), так и повседневных нужд заводского поселка (строительство и содержание церкви, устройство ярмарки). В них сказались надежды и ожидания правительства, связанные с деятельностью Невьянского завода и именем Демидова.
Вопросы были заданы 30 ноября, а уже 1 декабря Никита Демидов представил обстоятельные ответы. Проанализировав все недостатки, заводчик дал конкретные предложения по улучшению деятельности завода, качества продукции, о наборе мастеровых.
И как результат обсуждения заводских дел, Виниус составил «Память Никите Демидову». Хотя ее автором был глава Сибирского приказа, но написана «Память» по указу Петра I. Этот документ, состоящий из десяти статей, надолго определил судьбу Невьянского завода.
В нем, как и в предыдущих грамотах и указах, звучит основное требование: железа! Быстрее, больше и лучше железа! Одна надежда на Урал, где «заводы у таких построены добрых руд, каковы по всей вселенной лучше быть невозможно».
Это - главная задача, поставленная перед Никитой Демидовым. Он должен был расширить заводское дело на Урале «во умножение всякого железа, крупного и мелкого оружия... чтоб всегда в достатке было». А чтобы не было недостатка ни в мастеровых, ни в сырье, «владеть ему лесами и землями, угодьями всякими во все стороны по 30 верст».
Десять статей Виниуса должны были стать руководством для Демидова, который обязан читать их «почасту». Позднее Петр I своими указами подтвердил положения, изложенные в «Памяти Никите Демидову».
В январе 1703 года к заводу были приписаны Аятская, Краснопольская слободы и село Покровское. Теперь жители этих слобод должны были выполнять различные заводские работы - добывать руду, рубить лес, жечь уголь, а заводчик за них платил подати, но не деньгами, а железом. Также Демидов получил право суда над приписными крестьянами.
Невьянский завод оказался во главе довольно обширной территории со многими населенными пунктами. В селах и деревнях насчитывалось около трехсот крестьянских дворов и более тысячи душ мужского пола.
Здесь появляется еще один герой нашей истории, благодаря которому Невьянский завод стал «превосходнее протчих».
